«Я в депо больше не работаю. Они меня в Пензу хотели отправить. Куда подальше… Я отказался, меня уволили! Я знаю, кто про Пензу распорядился…» За эту фразу Леонида Николаева (убийца С. М. Кирова) я зацепился сразу, едва она прозвучала в начале третьей серии фильма режиссера Алексея Мурадова «Власик. Тень Сталина». Тем более что продюсер свежеиспеченного сериала Алексей Пиманов слов на ветер не бросает, ведет авторитетную передачу «Человек и закон». «Мы сняли масштабный и честный фильм о той эпохе», - заявил Алексей Викторович.

В результате моих поисков в библиотеках и Интернете у меня нарисовалась не совсем обычная версия: любимец партии и народа, близкий друг Сталина, человек, внесший колоссальный вклад в развитие промышленности всего северо-запада нашей страны, Сергей Киров по большому счету погиб из-за того, что не захотел отмазать мужа своей любовницы от работы в нашем городе!

Супругами рядовые партийные функционеры Леонид Николаев и Мильда Драуле стали в 1925-м в Луге. И что только нашла «…рыжеволосая женщина с нерусским, но миловидным простеньким лицом» в неказистом, если не сказать больше, молодом человеке? При поступлении в 1926 году на работу на оборонный завод «Красный арсенал» медкомиссия обнаружила у Николаева «обезьяньи руки, короткие ноги и удлиненное туловище».

Современники в один голос утверждали, будто и характер у Леонида был скверный, завистливый, и то, что он одно время работал в Смольном, заслуга никак не его, но исключительно пробивной Мильды.

Дело в том, что в конце 1920-х первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Сергей Киров на одном из партийных мероприятий положил глаз на Драуле. Не будем лукавить, харизматичный Сергей Миронович слыл отчаянным ходоком по женской части: в его любовницах числились балерины бывшей Мариинки Агриппина Ваганова, Татьяна Вечеслова, оперная прима Вера Давыдова. Но Киров не чурался и простого люда - недаром по Ленинграду вовсю гуляла молва о любовных похождениях Мироныча.

Дома - перенесшая несколько инсультов бесплодная супруга Мария Маркус… А тут подвернулась обаятельная Драуле… После надоевшего до оскомины неудачника и зануды Николаева Мильда увидела в Кирове настоящего мужчину - сильного, успешного, уверенного в себе. Впрочем, и сам Мироныч влюбился не на шутку. Потому и устроил на работу в Смольный - куда ж деваться! - и Драуле, и ее мужа Николаева.

Верно говорят: шила в мешке не утаишь! Скоро об отношениях Кирова с замужней дамой сплетничал весь Ленинград. Наивно полагать, что об адюльтере не знал рогоносец: «доброжелатели» не раз подбрасывали ему записки «Твоя жена - кировская подстилка». Но Николаев и ухом не вел, вероятно, полагая, что супруга поможет ему наконец-то сделать карьеру.

А как иначе прикажете понимать его терпение: в 1930-м Мироныч вместе с Мильдой отдыхали в санатории. А ровно через девять месяцев Драуле родила мальчика, про которого злые языки судачили - кировская порода.

В 1931-м семья Николаева купила трехкомнатную кооперативную квартиру на улице Батенина и обставила ее весьма приличной мебелью. Откуда такой достаток? Она рядовой сотрудник отдела кадров, он тоже мелкая сошка. А когда Сергей Миронович снял дачу в Сестрорецке, чтобы было где встречаться с любимой женщиной, в Смольном Мильду уже все провожали недвусмысленными взглядами.

НИКОЛАЕВ ОТКАЗАЛСЯ ЕХАТЬ В ССЫЛКУ

«В конце концов Киров принял решение перевести Драуле в Наркомат легкой промышленности по Ленинградской области, а Николаева назначил разъездным сотрудником Института истории партии, - рассказывает директор областного краеведческого музея Владимир Зименков. - Но в 1933-м за отказ подчиниться переводу на работу в провинцию, по некоторым данным, на железную дорогу в Пензу, Леонида Васильевича исключили из партии и уволили со службы».

Вы думаете, безработный бросился на поиски новой службы, чтобы хоть как-то материально поддержать жену с двумя детьми? Ничего подобного! Николаев сидел на шее супруги и ждал у моря погоды. Драуле упросила Кирова заступиться за обиженного - спустя год тому вернули партийный билет. А насчет работы вновь намекнули: дескать, пора ехать в Пензу!

К тому времени Драуле уже собиралась разводиться. И Николаев, которого вынуждали уехать в столицу Сурского края, предпринял последнюю попытку уговорить пока еще жену потолковать с Сергеем Мироновичем насчет своего дальнейшего непыльного трудоустройства.

Драуле отказалась, и в дневнике Леонида Васильевича появляется запись: «Мильда, ты бы могла предотвратить многое, но не захотела». А далее случилось непоправимое.

ДВЕ ВЕРСИИ УБИЙСТВА

Все мы знаем официальную версию гибели Сергея Мироновича. 1 декабря 1934 года Николаев подкараулил Кирова в Смольном и застрелил у входа в кабинет. Это преступление было расценено как политическое и повлекло за собой разгром «подпольной зиновьевской организации, возглавляемой «ленинградским центром». Вместе с Николаевым были репрессированы и расстреляны 13 человек, а затем многие их родственники и знакомые.

10 марта 1935 года была расстреляна и Мильда Драуле. Сын Николаева - Маркс Леонидович (р. 1927) был отдан в детский дом. Судьба второго сына, Леонида (р. 1931), неизвестна…

Но у этой трагической истории есть и другая версия! Ее приводит писатель Кирилл Столяров в книге «Палачи и жертвы» (1997). Якобы Киров по телефону вызвал Драуле в свой кабинет в Смольном. Николаев, видимо, проследил за женой. И спустя какое-то время ворвался, а любовники так спешили, что даже не заперли дверь. В состоянии аффекта Николаев и выстрелил Кирову в затылок.

Об этом же пишет и автор телефильма «Смертельный треугольник» Александр Борисоглебский: «Я хочу понять, как человек приходит к такой смерти! Мне кажется, из-за вседозволенности. Интересно, где тот предел развращенности, когда Бог уже не наказывает, а карает?»

Один из охранников Кирова показал на допросе, что, услышав выстрел, он не мог сразу открыть дверь, которая оказалась подпертой телами убитого Кирова и упавшего в обморок Николаева. А Мильду допрашивали уже через семь минут после убийства. Значит, она была на месте преступления?

А ГДЕ ЖЕ ПАМЯТНИК?

Прощание с Кировым проходило в Таврическом дворце Ленинграда. Затем тело погрузили в специальный правительственный поезд и повезли в столицу. «После смерти Ленина, того горя, которое тогда все пережили, это было вторым по своей глубине горем для партии и страны», - отмечал в своей книге «Так было» видный партиец Анастас Микоян.

«На октябрьские праздники 1934 года в Пензе открыли Дом культуры работников велозавода, - говорит пензенский краевед Игорь Шишкин. - Тогда он еще не носил имя ленинградского вождя. Но спустя какое-то время после убийства ДК присвоили имя Сергея Мироновича Кирова.

А в конце сороковых годов прошлого века в скверике перед Домом культуры установили памятник. Простоял он почти в первозданном виде до начала 2000-х. А когда началась глобальная перестройка здания, монумент, памятный нескольким поколениям пензяков, канул в Лету. Просто исчез».

Владимир Вержбовский

«Молодой ленинец», № 21, 23 мая 2017 г.