В 1990-е годы она была одной из популярных телеведущих. Несколько лет работала политическим обозревателем «Вестей», затем вела программы «Глас народа» и «Герой дня» на НТВ. С 2003 года работала на Первом канале, была ведущей ток-шоу «Основной инстинкт».

Сегодня российская журналистка Светлана Сорокина преподает в Высшей школе журналистики, ведет программы на радиостанции «Эхо Москвы» и на Пятом канале. На прошлой неделе Светлана Иннокентьевна побывала в Пензе. Она стала гостем третьего форума региональных СМИ «А мы из Пензы».

О том, почему сегодня практически нет ярких телеведущих, она рассказала в интервью корреспонденту «МЛ».

- У меня есть лекции, на которых я рассказываю об ораторском искусстве начиная со времен древних греков. И выявила такую закономерность: самые лучшие ораторы появлялись, когда в обществе происходил какой-нибудь перелом, когда появлялись новые идеи и необходимость оформить их вербально. Так было и во время Великой французской революции, и во время революции в России 1917 года. В первой половине 1990-х, когда произошел тектонический разлом СССР, появились такие фигуры, как Собчак, Немцов, Жириновский... В те годы не было проблем с ньюсмейкерами, все говорили хорошо.

Потом маятник качнулся, и наступила другая история.

Почему сейчас стало меньше ярких ораторов, ярких телеведущих? Потому что в них пропала необходимость. Скажешь лишнее - выгонят с работы... Да и телезритель сегодня сильно изменился: его интересуют только секс и любовь, трагедии и деньги.

- Как вам, кстати, личности ведущих ток-шоу?

- Мне совершенно не нравится ведущий «Прямого эфира» Борис Корчевников. Он суетливый, громкий, явно переигрывает. Андрей Малахов смотрится органичнее. И это зависит не только от опыта телеведущего.

Когда Андрей по молодости вел «Большую стирку», ходил в рваных джинсах и с какими-то немыслимыми патлами на голове, он тоже выглядел органично. Посмотрите, как он умело выражает свое сочувствие героям программы, переживает вместе со всеми.

Другое дело, что его сочувствия хватает как раз на одну программу. Я сильно сомневаюсь, что Малахов переживает за героев своей программы. Впрочем, это относится и к телезрителям: посмотрели - и забыли.

- На вашем счету десятки, если не сотни телеинтервью. Какое из них было самым сложным?

- Пожалуй, с генерал-лейтенантом запаса Александром Лебедем. Это было в 1998 году, когда он баллотировался в губернаторы Красноярского края. Мы его пригласили в программу «Герой дня», выходившую сразу после вечернего блока новостей на НТВ в день выборов.

Интервью должно было получиться удачным, по мнению редакторов, ведь и информационный повод был хороший, и величина, фигурально выражаясь, приглашенного в студию человека.

К вечеру уже было ясно, что Лебедь опережает по голосам своего оппонента. В соответствии с этими результатами я и подготовила вопросы. Всего 13, чтобы хватило на 15 минут программы. На программу Лебедь прибыл уставший, осунувшийся. Все-таки, помимо прочего, ему пришлось выдержать долгий перелет и разницу часовых поясов.

Я сидела за тонированным стеклом, а новоиспеченному губернатору приходилось смотреть в камеру. Я начинаю задавать подготовленные вопросы, а в ответ слышу односложное: «Да», «Нет», «Не знаю», «Не дождетесь»...

Примерно на седьмой минуте чувствую, что по спине стекает капля пота: элементарно закончились вопросы. Я пытаюсь на ходу что-то лихорадочно сочинить, понимая, что близка к провалу. На десятой минуте в наушниках слышу спасительный голос диспетчера: «Расслабься, мы ставим рекламу».

После эфира я подбегаю к своему шефу Владимиру Кулистикову и заявляю, что увольняюсь по собственному желанию. Тот отвечает: «Ну что поделаешь, со всеми случается».

А наутро Кулистиков мне звонит и сообщает, что рейтинг вчерашней программы побил все рекорды. Хотя бы потому, что других достойных событий в тот день просто не было, и все смотрели «Герой дня». 10 минут позора, как я думала, обернулись триумфом. После этого мне как-то расхотелось увольняться.

- Не скучаете по тем временам, когда вместе с Александром Невзоровым и Вадимом Медведевым вели программу «600 секунд»?

- Это часть моей биографии, что уж тут ностальгировать... Во всяком случае, было весело. Помню, в нашем распоряжении имелся всего один «рафик», новости делали буквально с колес. Кровь из носу нужно было состряпать 8-10 сюжетов, даже если в этот день ничего примечательного не происходило. Получался такой телесалат оливье.

- Не секрет, что вы давно дружите с телеканалом «Дождь»...

—Это не то что дружба, скорее мы находим точки взаимопонимания. Не знаю, почему все ополчились на «Дождь» после того, как кто-то из журналистов в эфире предложил провести опрос, стоило ли сдать Ленинград немцам во имя сохранения сотен тысяч жизней? Этот же вопрос все эти годы после войны задавали себе выжившие в блокаде.

Почему, когда одни умирали от голода на улицах Ленинграда, другие в Смольном жрали от пуза?! И это не голословные рассказы! Бабушка моей подруги в то время как раз работала подавальщицей в Смольном, где питались офицеры. Еду навынос она брать не могла, а офицеры ей периодически дарили шоколадки. Только благодаря этим шоколадкам и выжила ее семья.

Яков Белкин

«Молодой ленинец», № 37, 9 сентября 2014 г.