Имя Владимира Королева среди пензенских музыкантов на слуху уже не одно десятилетие. Владимир Викторович - один из лучших, если не лучший, настройщик роялей и пианино в Пензе. В жизни он человек немногословный, но о своей профессии всегда рассказывает охотно.

- После окончания пензенского музыкального училища я преподавал, но вскоре понял, что педагогика - это не мое, - разводит руками Владимир Викторович. - В 1975 году я прошел в Москве стажировку при экспериментальной музыкальной мастерской и получил удостоверение настройщика.

Кстати, в Пензе тогда особого дефицита в людях моей профессии не было, только на фабрике пианино их трудилось несколько человек. Сегодня я не только настраиваю инструменты, но и, если нужно, заменяю мелкие детали, такие как колок, струна, молоточек…

- Доводилось ли вам настраивать редкие или старинные инструменты?

- Старые инструменты попадаются до сих пор, в том числе еще вывезенные нашими генералами из Германии после Великой Отечественной. В прежние времена - а немцы особенно - инструменты делали на совесть.

Но, во-первых, перевозка в теплушках не прошла бесследно, а во-вторых, годы берут свое. Иногда смотришь, с виду вроде еще приличное пианино, с подсвечниками, а внутрь залезешь - и только качаешь головой.

- А какие современные инструменты отличаются по качеству работы и звучанию?

- Чешские пианино Weinbach и немецкие Zimmermann и Ronisch. Из роялей - чешский Petrof.

У «чехов» звук мягче, приятнее на слух, у «немцев» он резче и жестче, как их язык.

- А как вы оцениваете продукцию Пензенской фабрики пианино?

- Честно сказать, «Ласточка» была еще более-менее, а вот «Сура» - малогабаритная, бюджетная версия, и от этого страдало качество звука. В принципе каждый инструмент мог звучать по-разному. Это немцы с чехами годами сушат древесину при определенной температуре, а у нас инструменту повезло, если эта лежавшая во дворе древесина не попала под дождь.

Да и сама по себе механическая сушка не давала того результата, которого достигали лучшие зарубежные производители. Зато была массовость! У нас пианино производили по тому же принципу, что и строили хрущевки: пусть не очень качественно, зато много.

Цена на наши инструменты была фиксированной. Откроешь крышку какой-нибудь «Ласточки», а там на раме шильдик с ценой. Первые «Ласточки», например, стоили 500 рублей, потом 525, потом 600, а уже перед распадом СССР продавались за 800 с лишним. Ну а в 1990-х начали выпускать совершенно некачественный инструмент, в итоге несколько лет назад выпуск музыкальных инструментов прекратился.

- Вы настраиваете инструменты по настоящему камертону или используете новомодные электронные тюнеры?

- У меня имеются и камертон, и гаджет. С электротюнером все быстрее получается, а с камертоном душевнее. Как-никак на рояле 240 струн и колков, на пианино - 230. Так что приходится и по два, и по три часа возиться.

Кстати, старые инструменты, которые старше 30-40 лет, струну держат уже плохо, поэтому я честно предупреждаю: «Вам как настроить: чтобы держал звук или чтобы совпадал с камертоном, но через месяц-два снова расстроился?»

Конечно, выбирают первый вариант, и настраиваешь на полтона-тон ниже.

- Сейчас фортепиано постепенно заменяют синтезаторы. Не умрет ли ваша профессия?

- Конечно, больно видеть, когда пианино выносят на помойку. Просто сердце кровью обливается! Но, на наше счастье, в музыкальных школах стоят акустические инструменты, и дома у ученика, соответственно, должна быть акустика, чтобы не возникало раздрая в голове. Поэтому на мой век работы хватит!

Даниил Франк

«Молодой ленинец», № 41, 10 октября 2017 г.