К сотой годовщине Октябрьской революции центральное телевидение порадовало россиян сразу двумя масштабными сериалами – «Демоном революции» и «Троцким». Интересно, что в последнем несколько эпизодов посвящено пензяку – матросу-балтийцу Николаю Маркину. Судя по кадрам картины, Николай Григорьевич был большим другом семьи Льва Давидовича.

А в том, что связывало большевика № 2 с уроженцем Русского Сыромяса Городищенского уезда, давайте разбираться вместе.

МАТРОС-ЧАРОДЕЙ

«Сразу после отречения царя в Россию, словно пчелы на мед, заспешили революционеры всех мастей. Не стали исключением и Ленин с Троцким, – говорит преподаватель ПГУ Андрей Грачев. – Хотя до апреля 1917-го вожди терпеть друг друга не могли. Троцкий называл Ильича не иначе как «раскольником», а Ленин приклеил Давидовичу прозвище «Иудушка».

Теперь же, когда Владимир Ильич призвал большевиков брать власть в свои руки, оба сошлись во мнении и о целях, и о тактике борьбы. Троцкий даже, скрепя сердце, признал лидерство вечного оппонента, за что тот фактически сделал Льва Давидовича вождем партии под № 2.

К этому времени и относится знакомство Троцкого с Маркиным. Троцкий снимал квартиру в, как бы сейчас сказали, элитном доме, где его соседями были исключительно почтенные буржуа. Самого Льва Давидовича – к тому времени Председателя исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов – соседи побаивались. Зато их жены и дети устроили семье Троцкого настоящую травлю».

Вот как об этом написано в мемуарах «Моя жизнь»: «Подготовка к октябрьскому перевороту шла полным ходом. Имя мое склонялось печатью на все лады. В доме нас все больше окружала стена вражды и ненависти. Наша кухарка Анна Осиповна подвергалась атаке хозяек, когда являлась в домовой комитет за хлебом. Сына моего травили в школе, называя по отцу «председателем». Когда жена возвращалась со службы, старший дворник провожал ее ненавидящими глазами. Подниматься по лестнице было пыткой.

Но вот в один поистине прекрасный день квартирная блокада прекратилась, точно кто-нибудь снял ее всемогущей рукой. Старший дворник при встрече с моей женой поклонился ей тем поклоном, на который имели право только самые влиятельные жильцы. В домовом комитете стали выдавать хлеб без задержек и угроз. Перед нашим носом никто не захлопывал больше с грохотом дверь. Кто сделал все это, какой чародей? Это сделал Николай Маркин!»

Однажды в буфете Петросовета к «чародею», обвешанному крест-накрест пулеметными лентами, с маузером на боку и гранатами на поясе, подошла заплаканная Наталья Седова, супруга Троцкого. И рассказала о горемычном житье-бытье своей семьи. Николай Григорьевич долго не раздумывал и, взяв с собой пару братишек-матросов, на машине отправился по указанному адресу. Политесов не разводил, дворнику и представителям домкома по-простому, но очень доходчиво втолковал, кто есть кто. А уезжая, сказал, что еще найдет время, чтобы проверить, как его здесь поняли.

ПРИЕМНЫЙ ОТЕЦ

«Не нужно иметь большое воображение, чтобы понять, какие «убедительные слова» нашел этот полуматрос-полубандит и в то же время своего рода приемный отец для детей, родители которых не уделяли им внимания», – заметил по данному поводу биограф Троцкого Николай Чернавский.

Вскоре Николай Маркин стал своим человеком в семье большевика № 2. Наталья Ивановна просто души не чаяла в матросе: «Маркин, крупный, довольно неуклюжий парень с нависшими бровями, внимательными глазами и постоянной улыбкой, очень полюбил детей. Он рассказывал им о своей личной жизни, которая была разрушена неверностью женщины». И частенько забирал их с собою в Смольный, где всегда угощал чаем и бутербродами и «…вообще доставлял им маленькие радости, на которые так скупо было то суровое время».

Снабжение Троцких продовольствием, одеждой, топливом Маркин взял на себя, оградив Льва Давидовича от каких бы то ни было семейных забот. Однако самое большое впечатление Николай Маркин произвел на сына Троцкого Льва. Полтора десятилетия спустя Лев Львович Троцкий взял себе псевдоним Николай Маркин.

СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ

Отец Николая Маркина Григорий Алексеевич работал слесарем на суконной фабрике братьев Перовых, что находилась в 20-ти верстах от родного села. Был уволен еще в 1905-м за подготовку стачки, а еще раньше старший брат будущего матроса поджег барский дом и пустился в бега, осев во Владикавказе. Куда вскоре и переехала вся семья Маркиных.

Николай учился в воскресной школе и посещал театральный кружок самого Вахтангова. Но кроме этого кружка он был и завсегдатаем другого – революционного. Потому в 1910-м и последовал первый арест за хранение нелегальной литературы.

В 1914 году Николая призвали на флот в учебно-минный отряд Кронштадта. Через два года пензяк уже унтер-офицер. «С товарищами по службе был спокойным, сдержанным, не сквернословил, не выпивал, не курил, – отмечали современники. – Частенько засиживался в библиотеке, читал Станюковича, Куприна, Стивенсона, Грина. Восхищался их героями».

ПЕРВЫЙ СОВЕТСКИЙ ДИПЛОМАТ

«Маркин вступил в партию большевиков только в 1916 году, но менее чем за год сделал головокружительную карьеру, – продолжает тему Андрей Грачев. – В апреле 1917-го он возглавил отряд матросов, ставших личной охраной Ленина. Николай Григорьевич – активный участник октябрьского переворота, член Кронштадтского комитета РСДРП(б) и Петроградского совета от моряков Балтфлота, делегат 1-го съезда Советов и член ВЦИК. К тому же один из первых советских дипломатов».

Да, не удивляйтесь. Почти сразу после Октября Маркина назначают секретарем и контролером Наркомата иностранных дел. Своему другу Маркину Троцкий поручил работы по дешифровке секретных царских документов Министерства иностранных дел. Сотрудники отказались признавать новую власть и сотрудничать с большевиками. И тогда Маркин их уволил, вывесив на дверях следующее объявление: «Старых чиновников просят с предложениями своих услуг не беспокоить».

«Поразительно деятельный и энергичный, Маркин находил время проникать во все закоулки министерства, отыскивая всякого рода бумаги, письма и фотографии самого компрометирующего старых чиновников свойства, – писал один из наркоматовских уполномоченных. – И когда я после нескольких дней болезни перебрался на житье в министерство, то каждый вечер встречал тов. Маркина, то разбирающего груду писем, то собирающего найденную им модель нового пулемета».

Документы, расшифрованные пензяком, публиковали в «Правде» и «Известиях». Это были тайные соглашения со странами Антанты и Японией, а также секретные договоры за прошлые годы – всего свыше 100 сверхсекретных дипломатических материалов. В том числе и о разделе Османской империи между союзниками, что вызвало громкий скандал. Глава британского МИДа Бальфур даже публично отрицал подлинность документов. Впрочем, Турцию от раздела спасла только революция.

Погиб матрос Маркин 1 октября 1918-го на Волге, куда партия направила его создавать красную военную флотилию. Его канонерская лодка «Ваня» попала в засаду. Троцкий отозвался на это событие статьей «Памяти Маркина» – «…среди многих наших утрат это одна из самых тяжелых. Его сравнительно мало знали в партии и в общесоветских организациях, ибо он не был журналистом или оратором; но дела его были ярче и выразительнее всяких слов.

Я близко знал его на деле и свидетельствую, что Маркин был одним из лучших в наших рядах!»

Владимир Вержбовский

«Молодой ленинец», № 47, 21 ноября 2017 г.