Сегодня в России почти 30 млн детей, и порядка 500 тысяч из них - сироты, в том числе и «социальные». То есть их родители живы, но лишены прав или уклоняются от воспитания (например, оставили ребенка в роддоме). Ежегодно армия таких мам и пап пополняется на 35-40 тысяч человек.

При этом сирот практически нет в регионах с традиционным религиозным и культурным укладом - это Чечня, Ингушетия, Дагестан, Калмыкия, Чувашия, Краснодарский край. Самые же проблемные области - Дальний Восток, Сибирь и Еврейская автономия.

А теперь вдумайтесь: 14 российских детей возвращают из приемных семей в детские дома… ежедневно! Получается около 5 000 возвратов каждый год. Примерно каждый пятый ребенок сам проявляет такую инициативу. Явление это получило название «вторичное сиротство».

РОДНАЯ КРОВЬ

«Как ни странно, большая часть возвратов происходит из-под родственной опеки, - говорит Мария Львова-­Белова, мать пяти родных и нескольких приемных детей. - Родственники забирают малышей, но когда начинается подростковый возраст, опекуны оказываются к нему не готовы. Старики физически не справляются, у тетушек­-дядюшек свои дети, братьям­-сестрам нужно строить личную жизнь… А мантра «это же родная кровь» не работает - нет знаний, нет опыта работы с травмированным ребенком.

Получается, человек, один раз уже преданный родителями (или переживший ужас от их смерти), вновь становится ненужным. Но такие возвраты даже в статистику включить нельзя - формально это не сиротство, но фактически, логически и по ощущениям как раз оно и есть. На выходе мы получаем детей с искалеченными предательством душами, с отсутствием привязанности и неумением выстраивать межличностные отношения».

В Пензенской области сиротами ежегодно остаются около 400 детей. Их судьбами занимаются органы опеки и Центр психолого-­педагогической, медицинской и социальной помощи Пензенской области. Отделом работы с замещающими семьями и детьми, оставшимися без попечения родителей, уже семь лет руководит Екатерина Аветисова. Ранее она долгие годы возглавляла местное отделение Российского детского фонда, да и сама имеет за плечами опыт пребывания в детдоме.

«С 2012 года мы ведем курсы для семей, которые хотят взять приемного ребенка, - вступает в разговор Екатерина Ивановна. - Обучение в этой школе приемных родителей ведется пять дней, но невероятно интенсивно. Мы даже усиленно поим слушателей чаем с сахаром - чтобы глюкоза в кровь поступала, память и мышление лучше работали».

«ВЫ МЕНЯ УКРАЛИ!»

По словам Екатерины Аветисовой, к решению стать приемными родителями пензяков чаще всего толкают следующие причины. Первая - собственная бездетность. «Некоторые начинают бить тревогу с 25 лет, что, на мой взгляд, перебор, - говорит специалист. - У других действительно за плечами 15 ЭКО или 8 мертворожденных младенцев. Но такие пары настолько сами травмированы, что точно не станут опорой для ребенка.

Еще одна когорта - пары, потерявшие родных детей. Им на замену они хотят взять ребятишек такого же пола, возраста, внешне похожих. Это непростительная ошибка! Приемный ребенок никогда не будет полностью соответствовать ожиданиям и станет кандидатом на вылет из семьи».

Очень долго беседуют в Центре и с одинокими женщинами 35-46 лет, которые хотят усыновить малыша. «Для себя. Ну, не сложилось, - поясняют они. И добавляют: - Будет хоть кому в старости стакан воды принести». В таких словах нередко слышится эгоистичное желание помочь именно себе, а не ребенку.

«Впрочем, среди таких женщин гораздо ответственнее сельчанки, простые доярки, - подчеркивает Екатерина Аветисова. - За шесть лет возвратов детей от них не было. А вот горожанки всякие фортели выкидывают… Одна дама взяла чудесную девочку, но через несколько лет привела ее назад в органы опеки».

«Мне нужно платить ипотеку…» - сказала дама. Находясь в больнице на карантине, девочка тщетно пыталась дозвониться до матери, не верила, что та ее бросила, кричала, что соцслужбы ее украли, отказывалась есть.

Только после того как в дело вмешались инспекторы ПДН и объяснили приемной матери, что ей может грозить наказание за жестокое обращение с ребенком, та соизволила прийти.

«Я больше не твоя мама и никогда ей не была», - бросила она. Так девочка узнала, что вновь стала сиротой.

«Мы подобрали для нее хорошую семью в районе, там трое своих и четверо приемных детей, - качает головой Екатерина Аветисова. - Девочка ни в какую ехать не хотела - «соблазнили» ее только животными, обитающими в том доме: кроликами, собачками, рыбками, хомячком. Шесть месяцев (!) ребенок никому не позволял дотрагиваться до себя и своего узелка с вещами. А потом раз - и оттаял.

Девочка выбросила старую симку из телефона - вместе со своим желанием общаться с бывшей матерью».

А та осталась у разбитого корыта. Как выяснилось, не ипотека была причиной возврата приемного ребенка, а желание переехать в Израиль к своей первой любви, случайно найденной на страницах «Одноклассников». Но не сложилось…

«А вот другая мама обрела новое счастье, но перед этим избавилась от мешавшего ей сына, - приводит еще один пример Екатерина Ивановна. - Мальчика, рожденного от приезжего из Средней Азии, она сначала оставила в доме малютки, потом несколько раз брала домой и снова возвращала.

В последний раз привезла рано утром - заспанного, растерянного и даже завтраком не накормленного. Сотрудники опеки метнулись в магазин, накормили трехлетнего малыша, напоили чаем. И начали устраивать в приют».

К счастью, у этой истории тоже хеппи-­энд: ребенка взяла к себе одна из соцработников. Теперь она называет его «моя черная жемчужина» и не нарадуется на успехи мальчугана. А его родная мать переехала в Москву, в очередной раз вышла замуж и родила сына, который, наверное, и не знает о существовании брата.

ВЕСЬ ЗАЛ РЫДАЛ

В прошлом году в Пензенской области из приемных семей вернули 25 детей. 12 из них прожили на новом месте меньше года, остальные - пять и более лет.

«Первые полгода - самый кризисный период для приемной семьи, ребенок способен на провокации, родители «притираются», - поясняет Екатерина Аветисова. - И никогда не угадаешь, кто на что способен.

Например, в одном из районов через четыре месяца двоих приемных детей вернула секретарь комиссии по делам несовершеннолетних, сорокалетняя женщина с высшим юридическим образованием. Сказала, что дети неуправляемые и портят ее дорогую технику…»

Другая дама взяла к себе 13-летнего мальчика из Перми. Он учился без троек, играл в футбол и все же согласился сменить привычную атмосферу детдома на приемную семью. Но у мужа этой женщины случился инфаркт, и она привела мальчишку обратно: «Мне супругу больше времени надо уделять…»

Но хочется уже положительных примеров. И они, к счастью, есть! С восхищением Екатерина Ивановна рассказывает о женщине, которая удочерила девочку-инвалида: у малышки от рождения не были сформированы органы таза, выделение происходило через трубочки.

Мама возила дочку в Москву, они пережили десять операций и многомесячные периоды реабилитации. Сейчас дочке­-красавице 14 лет, пластические хирурги воссоздали ей все, чего лишила природа, и в организме наладились репродуктивные функции!

«Когда эта женщина делилась пережитым на наших лекциях, весь зал рыдал», - заключает Екатерина Аветисова.

ДРУЖЕСТВЕННАЯ ПОДДЕРЖКА

«Ни в коем случае нельзя огульно обвинять всех на свете приемных родителей, которые не справились с ребенком, - считает Мария Львова-­Белова. - Порой наступлению семейного счастья мешают совершенно объективные причины. Например, знаю одну пару - активисты, весельчаки, туристы.

Взяли ребенка в семью, но тот категорически не совпал с их интересами и темпераментом. Ему против сердца были все эти походы, костры, песни под гитару. Я видела искреннее горе и переживания этой пары…

Слабость не миновала и меня. Со стороны одного приемного ребенка ко мне были открытые враждебные провокации. У меня тогда не было опыта подросткового воспитания, и я не была готова к таким испытаниям. Доходило до того, что несколько раз выставляла вещи и говорила: «Или я, или иди на все четыре стороны!»

Сейчас я понимаю, как со всем этим совладать. И представляю, что нужно для исправления горькой статистики в целом. Приемным семьям помимо государственной нужна и дружественная поддержка. Опека - это все-таки проверяющий орган, и в смятении, в сомнении семья туда не пойдет, потому что боится, что ребенка сразу заберут: мол, не справились.

Семья должна получать не только советы, но и передышку, когда это необходимо, - возможность отправить ребенка в лагерь, в санаторий, чтобы выдохнуть, не перегореть.

В Пензе действует кафе приемных родителей, сейчас там 30 участников. Устраиваем встречи с юристами, психологами, ищем пути решения частных проблем в семьях. Чужой опыт из первых уст очень ценен».

Екатерина Аветисова добавляет: «Наш Центр психолого­-педагогической, медицинской и социальной помощи Пензенской области работает уже 11 лет, но сопровождающих специалистов катастрофически не хватает - это всего 10 человек на весь Сурский край.

До некоторых отдаленных сел мы просто физически не можем добраться через непролазные буераки. А ведь там тоже есть приемные дети, мамы, папы, и им тоже нужны помощь и добрый совет».

P. S. За шесть лет работы школы приемных родителей в Пензе пять слушателей отказались от решения усыновить ребенка. Возможно, кого-то это спасло от неминуемой душевной травмы.

Ксения Вдовикина

«Молодой ленинец», № 13, 26 марта 2019 г.