Праздник Светлого Христова Воскресения является главным праздником для христиан всего мира. Практически во всех славянских языках ему есть второе наименование - «Велик День». Что знаменует центральное место этого дня во всем году любого мирянина, не только в церковном, но и в мирском календаре.

Во многих странах (в том числе европейских, несмотря на преобладающие секуляризаторские тенденции), этот праздник имеет статус государственного. Другое название праздника - Пасха - заимствовано у иудейского праздника Пейсах, установленного в честь Исхода евреев из Египта.

Дословно «пейсах» означает «прошедший мимо», что связано с библейским преданием об ангеле, поражавшем во время казней египетских первенцев во всех домах, но прошедшем мимо домов евреев.

Праздник Воскресения тесно связан с иудейским праздником - именно накануне его и был распят Иисус Христос, воскресший затем на третий день. Пасха, таким образом, для христиан означала избавление уже не только для первенцев Израиля, но для всех, принявших Спасителя, победившего Смерть.

Празднование Пасхи происходит в дни, рассчитанные по церковным пасхалиям. Общее правило для расчета - Пасха празднуется в первое воскресенье после весеннего полнолуния. Весеннее полнолуние - первое полнолуние, наступившее после дня весеннего равноденствия. Существуют и другие нюансы.

Различие в определении весеннего полнолуния и 13-дневная разница между григорианским и юлианским календарем приводит к различию дня празднования в западных и восточных церквях - причем иной раз эти дни может разделять более месяца, а иной - они совпадут. В этом году католики празднуют Пасху 13 апреля, а большинство православных 20-го.

Празднование Светлого Христова Воскресения имеет в России не только церковные, но и светские традиции. О том, как праздновали Пасху до революции, достаточно красочно повествует историк, автор книг по народным обрядам, обычаям и традициям Н. П. Степанов.

«Ночь Великой Субботы представляет чудное, величественное зрелище как в столицах, так и всюду на Руси, где только есть православные храмы. Сюда спешат через поля, через луга, через леса, по тропинкам, по дорогам православные, и опоздалые попасть в переполненный уже народом храм, располагаются вокруг церквей в ожидании крестного хода.

В Малороссии вокруг церквей разводят костры, в столицах все иллюминировано, а на вышке колоколен церквей блестят зажженные факелы. Но вот раздался первый благовест большого колокола, вся толпа всколыхнулась, зажглись в руках православных свечи, и показалось духовенство в светлых ризах с крестами, с хоругвями, с иконами, и голос церковного хора возвещает радость великую: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесах».

Существовало множество народных традиций, возможно, и не слишком одобряемых Церковью, но терпимых ею ради народных привычек и веселия.

В последние годы у нас в области, едва ли не ежегодно, поднимался вопрос об уместности посещения в праздник Пасхи могил предков и родственников. Священнослужители отзывались о такой практике неодобрительно.

Указывали, что в церковном календаре есть специальные дни поминовения усопших, а посещение кладбища в праздник Воскресения неуместно. Даже сетовали, что этот обычай, якобы, возник от упадка религиозной осведомленности мирян за время гонений на религию. Однако ж у

Степанова видим: «Вообще поминальная традиция, очень выраженная у русского крестьянства, заметно проявлялась на Пасху. На «Велик день» (Светлое Воскресение) шли с куличами (пасхами) прямо из церкви на погост - христосоваться с умершими на могилах, потом только возвращались домой разговляться.

Если в деревне был причт с иконами, то веселье начиналось только после их ухода, когда кончались все молебны. До этого считалось грехом петь песни и водить хороводы». Очевидно, что здесь мы имеем дело с нередким явлением «наложения» церковного праздника на дохристианские традиции, связанные с особым почитанием умерших предков.

Что касается «хороводов», то веселье на праздник - явление обязательное. Примечательно, что в российских деревнях гуляния на Пасху оставались в ходу вплоть до войны (а то и после), несмотря на коллективизацию и «безбожные пятилетки». Так, дед мне рассказывал о традиции «катания яиц», практиковавшейся в Лунинском районе нашей области и в тридцатые годы XX века.

Читаем у того же Степанова: «В «Записках А. Л. Болотова изображено, по его впечатлениям 2-й пол. XVII в., участие в играх с крашеными яйцами: «Повсюду видимы были небольшие кучки и круговенки и малых, и взрослых, катающих яйца или бьющихся ими.

Самые такие, которые пережили уже большую половину века своего и приближались к старости, делали сообщество с ними и занимались с малолетними делом, которое не иным чем, как невинною игрушкою почесть можно».

По описанию 1860-х, в Вязниковском, на пасхальной неделе почти у каждого дома устраивались качели на козлах, или на веревках, или на «дубцах». Примечательно, что качели, как горки на Масленице, делали на определенный срок, как принадлежность данного конкретного праздника. Качались девушки и парни вместе. Здесь, как и повсеместно, было принято «катать яйца».

Играющий ставил яйцо «на кон», то есть выкладывал на землю, где крашеные яички выстраивали в одну линию с промежутками в четыре-пять вершков. Шагах примерно в ста от середины кона отмечали место, откуда игроки катили мяч, сделанный из льняных хлопьев или ваты, обшитый тряпицею (вершка 3 в диаметре). Вышибленное яйцо считалось выигранным».

Но главное, конечно, в празднике были не игры, и не гуляния, а то невыразимое состояние радости и восторга, которое пробуждал в душах светлый праздник. Вот как передал его (через восприятие ребенка) замечательный русский писатель Иван Шмелев: «Я несу от Евангелий страстную свечку, смотрю на мерцающий огонек: он святой.

Тихая ночь, но я очень боюсь: погаснет! Донесу - доживу до будущего года. Старая кухарка рада, что я донес. Она вымывает руки, берет святой огонек, зажигает свою лампадку, и мы идем выжигать кресты. Выжигаем над дверью кухни, потом на погребице, в коровнике.

Кажется мне, что на нашем дворе Христос. И в коровнике, и в конюшнях, и на погребице, и везде. В черном крестике от моей свечки - пришел Христос. И все - для Него, что делаем. Двор чисто выметен, и все уголки подчищены, и под навесом даже, где был навоз.

Необыкновенные эти дни - страстные. Христовы дни. Мне теперь ничего не страшно: прохожу темными сенями - и ничего, потому что везде Христос.

Усталый от строгих дней, от ярких огней и звонов, я вглядываюсь за стеклышко. Мреет в моих глазах - и чудится мне, в цветах, - живое, неизъяснимо-радостное, святое... Бог?.. Не передать словами. Я прижимаю к груди яичко - и усыпляющий перезвон качает меня во сне».

Максим Денисов

«Новая социальная газета», № 15, 17 апреля 2014г.