16 мая в Пензе стартовал II Международный фестиваль джазовой музыки Jazz Мау - 2012, благодаря чему пензенская публика в очередной раз обнаружила, что в Пензе тоже есть джазовые коллективы.

«Улица Московская» попросила Валерия Дмитриева, который почти 50 лет руководит зареченским джаз-оркестром, рассказать о том, как живет наш провинциальный джаз.

- За последние 50 лет в джазе вообще что-то меняется, или это некая застывшая форма?

- Новые оркестры принципиально отличаются от старых. Сейчас гармонии интереснее, острее, богаче. В старой традиции преобладали простые аккорды, а современные музыканты используют сложнейшие надстройки. При этом и у старых биг-бэндов есть чему поучиться.

У оркестра Гленна Миллера причесанная попсовая мелодика, но чего стоит его знаменитый «кристалл хорус» - группа саксофонов с кларнетом в качестве верхнего голоса! Даже в современной синтетической музыке нет такого красивого звучания.

Уровень музыкантов вырос в разы. Если когда-то верхним диапазоном, от которого мурашки по спине, владел только Луи Армстронг, то при нынешней школе это под силу огромному количеству исполнителей.

В Америке колоссальное развитие получила духовая школа. Там в каждом колледже есть духовой оркестр. Причем они исполняют вещи, за которые возьмется не всякий профессионал. Мне самому приходилось видеть и слышать, как японские школьницы с бантиками виртуозно играют современный джаз.

- Проходят ли токи этого процесса через Пензу?

- К сожалению, практически нет. У нас все как будто застыло. На моей памяти первый джаз-фестиваль в Пензе прошел в 1964 г. Было несколько биг-бэндов: в ДК Кирова, на дизельном, часовом заводах. Сколько музыкантов участвовало в любой демонстрации!

Сейчас этого нет. За двадцать лет, что я работал преподавателем, мне довелось видеть многих талантливых ребят. У меня чуть ли не пол-оркестра - бывшие студенты, они всегда были основной его подпиткой.

А современные ребята вырастают и поголовно перебираются в Москву.

Был, например, саксофонист Тимур Абитов. Сейчас он в фаворе. Живет в Сочи, его называют «золотым саксофоном юга». И я рад за него.

В провинции нет условий для самореализации музыканта. Если вдруг я сейчас лишусь кого-то из членов оркестра, даже не представляю, где искать замену.

Начинаются проблемы, увы, с материального. Зарплаты мизерные, людям приходится бегать по шабашкам. Это сильно влияет на уровень оркестра, на способность выполнять требования руководителя, дирижера.

Для нас сейчас в Пензе выступить - целая история.

После прошлогоднего фестиваля Jazz Мау многие подходили, благодарили, спрашивали, почему мы так редко играем в областном центре. Но для того чтобы организовать концерт, нужна инициатива, а ее нет. Аренда зала, реклама, оргвопросы.

Я этим заниматься не могу.

- В других регионах ситуация с джазом и, в частности, с оркестрами иная?

- Биг-бэндов мало. Оркестры существуют в виде временных, сессионных, объединений. Лучшие оркестры - оркестры Бутмана, Лундстрема, бэнд молодого трубача Петра Востокова. В Гнесинке состав очень сильный. Как ни странно, классные оркестры играют в Новокуйбышевске, Чапаевске, Сызрани, Белгороде, Липецке.

Удивительно, что мы держимся уже 50 лет, исполняя при этом профессиональный репертуар. Сейчас, например, играем сложнейшую музыку Гордона Гудвина - руководителя одного из лучших современных оркестров Америки.

Меня радует, что материал о нашем биг-бэнде вошел в энциклопедию Владимира Фейертага, старейшего джазового критика (Владимир Фейертаг - официальный ведущий фестиваля Jazz Мау - УМ).

Фейертаг, с которым я знаком лично, полушутя заявил, что Заречный достоин того, чтобы быть вписанным в историю джаза. Анатолий Кролл предложил занести нас в Книгу рекордов Гиннесса вслед за оркестром им. Олега Лундстрема как один из самых долгоиграющих оркестров страны.

Вообще, мне повезло. Всю жизнь я занимаюсь этим делом, и мне не надоело до сих пор. Несмотря на возраст. Иногда думаю, может, хватит. Но в фестивалях по-прежнему с удовольствием участвую.

Олег Рубцов

«Улица Московская», № 19, 18 мая 2012 г.