На минувшей неделе городские власти заговорили о монументе Воинской и трудовой славы пензяков, что на проспекте Победы.

Дело в том, что с момента его открытия в мае 1975 года памятник хотя и поддерживался в более или менее рабочем состоянии, но ни разу капитально не ремонтировался. И вот, видимо, пришло время: по крайней мере, создана комиссия, которая и занимается проработкой проектов по ремонту монумента.

«МЛ», воспользовавшись случаем, решил напомнить своим читателям историю создания одного из главных городских символов.

Памятник для всех

В 1968 году в областном ДОСААФе родилась светлая идея: составить списки всех погибших в годы Великой Отечественной войны земляков. За два года работы собрали сведения о 114 000 сложивших свои головы на полях сражений пензяков.

«Мой дядька сказал как-то: «Дело хорошее. Только что вы будете делать со списками? Раньше в память о жертвах войны строили часовню или церковь», — рассказывал несколько лет назад корреспонденту «МЛ» один из инициаторов создания памятника Евгений Шкуров.

После этих слов Евгений Федорович и направился в обком КПСС ко второму секретарю Георгу Мясникову, заправлявшему всеми делами, связанными с культурой и ветеранским движением. В кабинете он передал слова старика. Георг Васильевич задумался, а потом отрезал: «Надо памятник ставить! И не только тем, кто погиб, но и тем, кто ковал победу в тылу. Памятник для всех».

Старожилы хорошо помнят, что Георг Васильевич слов на ветер не бросал. Вскоре начались подготовительные работы. Монумент решили установить в лучшем месте города, а выбирали его многочисленной делегацией.

Хотя к этому времени на Советской площади уже стоял гранитный валун с белой мраморной плитой и надписью на ней: «Здесь будет воздвигнут обелиск воинам, павшим в боях за нашу Родину. 9 мая 1965 г.». Однако Мясников площадь забраковал: соседство нового обелиска рядом с бронзовым бюстом К. Маркса, установленным 5 ноября 1960-го, ему показалось неудачным.

В итоге члены комиссии остановились на перекрестке улиц Луначарского и Карпинского, где в ту пору оставались небольшие улочки со старыми покосившимися дореволюционными избами. С данным решением не согласился один архитектор Грибов, но секретарь обкома успокоил того единственным словом: «Снесем!».

В поисках решения

Далее предстояло самое важное — определиться с проектом будущего монумента. Для начала решили съездить в Москву в мастерские известного на весь СССР скульптора Евгения Вучетича, автора памятника Воину-освободителю в берлинском Трептов-парке.

Сказано — сделано.

В 1972-м Георг Мясников и Евгений Шкуров отправились в Первопрестольную. Почти сутки они провели у мастера, но из 50 предложенных Евгением Викторовичем проектов пензякам не понравился ни один. Тогда и было решено объявить по всей стране конкурс на проект памятника для Пензы.

«Выиграл его скульптор из Ленинграда Валентин Григорьевич Козенюк, — вспоминал Евгений Федорович. — В сопроводительной документации значилось: «Солдат и мать с ребенком на руках, который держит позолоченную ветвь, олицетворяющую торжество жизни. Выполнен будет в бронзе. Высота — 5,6 м на постаменте высотой 1,75 м».

Этот проект пришелся по душе всем. Отрадно, что строился монумент не только на бюджетные деньги: многие жители города и области вносили немалые добровольные пожертвования в фонд строительства.

Георг Васильевич прекрасно понимал, что в окружении деревянных домишек памятник здорово бы проигрывал. Поэтому их снесли и только потом начали насыпать довольно величественный холм, а сами строительные работы по созданию монумента начались в 1973-м.

Тогда же были изготовлены и два экземпляра Книги памяти с именами погибших пензяков, один из которых и по сей день хранится в пензенском госархиве.

Незадолго до открытия памятника мотоциклисты-досаафовцы отправились под Зеленоград, где в 1941 году храбро воевала 354-я стрелковая дивизия, сформированная в Пензе. Там на братской могиле на 41-м километре находится единственный во всем Подмосковье «пензенский» обелиск — в честь наших земляков, остановивших фашистов на подступах к столице.

Святая земля с этого воинского погоста, уложенная в артиллерийскую гильзу, и была доставлена к нам в город. Позже сюда, к памятнику Победы, привезли землю из всех городов-героев и с могилы Неизвестного солдата в Москве. А огонь, зажженный от Вечного огня в столице, в Пензу доставили в специальной ветрозащищенной лампаде на армейском броневике в сопровождении эскорта мотоциклистов.

Накануне и в день открытия

30 апреля 1975 года в Пензе прошло заседание госкомиссии по приемке нового памятника.

«Из Москвы приехал Ф. В. Капашнев, начальник управления изобразительного искусства Министерства культуры РСФСР, — читаем в дневниках Мясникова. —

Первый вопрос: как именовать монумент впредь? Так, как записано в решении СМ РСФСР: композиция не подчинена идее скорби, это торжество Победы. Это не павшие, а отстоявшие Родину, ее будущее. Предложил именовать памятником Победы. Благо мы в свое время назвали улицу Луначарского проспектом Победы, а теперь и площадь будет названа площадью Победы.

Выехали всей комиссией на место. Пояснения давал скульптор Н. А. Теплов. Выступали все единодушно и все предлагали памятник принять. Калашнев подробно: город получит значительное идейно-художественное сооружение; монумент впечатляет, авторам удалось решить задачу. Два замечания: боится, что будут ходить по буквам, не работают стены, они пусты. Хорошо бы по ним дать какие-либо надписи, чтобы сбить однотонность, неровности».

В тех же дневниках Георг Васильевич отметил, что о месте спорить не нужно — оно очень удачное, поскольку «дорога идет на запад, на Москву». А сам памятник воздвигнут на слиянии двух частей города — старого и нового, и это очень важно.

«Главное, что монумент передает идею победы в войне. Самое выразительное — жест руки солдата, закрывающего Родину. Хорошо, что Родина в образе женщины. Отлично, что на плече ребенок — символ будущего, ради которого сражались и гибли в войну люди. Замысел памятника перешагнул мысль только увековечить память павших. Он оказался шире и более емким», — подводит итог Мясников.

И вот 9 мая 1975 года. Еще за два часа до открытия — 12:00 — яблоку упасть было негде. Толпы народа заполонили и все близлежащие улицы. Нарядные школьники, люди с плакатами, венками и цветами. Сам памятник пока под чехлом.

Ровно в полдень начался торжественный митинг, открыл который первый секретарь обкома КПСС Лев Ермин. И почти сразу же начал накрапывать дождь.

«Народ говорит, что и природа грустит о солдатах, пролила свои слезинки, — оставил запись о событии Георг Васильевич. — Спало покрывало. Загорелся Вечный огонь, открыта ниша со списками павших. Их 100 185 имен. Выступления, правда, длинноватые. Возложили цветы и венки. Прохождение военных».

Владимир Вержбовский

«Молодой ленинец», № 37, 9 сентября 2014 г.